Интервью с Донной Дейч / Donna Deitch, режиссером фильма Неприкаянные сердца и фильма Запретная любовь.

Когда фильм Неприкаянные сердца - Desert Hearts впервые вышел в прокат в 1985 г., лесбийские фильмы с хорошим концом встречались крайне редко. Лесбийские отношения проникли на большой экран уже в начале 80-х, с фильмами Голод - The Hunger (1983), Personal Best (1982) и Лианна - Lianna (1983). Однако же, Desert Hearts был первым фильмом, который заканчивался на позитивной романтической ноте. Две героини фильма, девушка-сорванец Кей (Патриция Шарбонне / Patricia Charbonneau) и разведенка из Нью-Йорка Вивиан (Хелен Шейвер / Helen Shaver) уезжают вместе куда глаза глядят, что крайне нетипично для 50-х годов, когда происходит действие фильма.

Не так давно я взяла интервью у режиссера по поводу фильма, попросив ее рассказать, как съемка фильма изменила ее, и что же будет происходить в долгожданном продолжении, сценарий для которого она наконец-то начала писать.

AfterEllen.com: Итак, перед нами второй выпуск Desert Hearts. Чем эта версия отличается от предыдущей?
Донна Дейч: О, там есть много интересного. Во-первых, я связалась с исполнительницами главных ролей – Хелен Шейвер и Патрицией Шарбонне, пригласила их в Лос-Анджелес и взяла у обеих интервью. Мне хотелось обсудить с ними некоторые темы, например, как они входили в роль или каково было сниматься в любовной сцене. Про съемку любовной сцены мы болтали долго и просто ухохотались.
Их воспоминания весьма конкретны, несмотря на то, что съемка проходила 21 год назад. Они рассказывают, как их друзья – их личные друзья и их агент, и менеджеры, и деловые люди – все их убеждали, что им не стоит сниматься, что это порушит их карьеру и все такое. И их воспоминания о съемке любовной сцены, и какая это была веселуха.
В общем, это интервью – одна из основных особенностей нового ДВД. Потом, поскольку за эти годы многие люди расспрашивали меня о любовной сцене, как я ее снимала и так далее, я решила…

AE: Такое впечатление, что это единственное, что интересует народ в твоем фильме! [смеется].
DD: Ну, это тоже нормально. Это работает. Это сцена, которая волнует в сексуальном и эмоциональном плане… и как сцена тоже, поэтому я считаю, что это комплимент. В общем, я решила, что еще было бы неплохо разыскать текущие съемочные материалы из любовной сцены – ну, знаешь, пленка прямо из камеры, еще без купюр – и выложить это как дополнение к фильму.
Там было много всего, что не вошло в фильм. Ведь когда ты смотришь фильм, ты видишь только то, что выбрал режиссер, но когда ведутся съемки и включается камера, актеры иногда еще продолжают разговаривать, или центральная фигура еще не готова. Это все продолжается до тех пор, пока режиссер не скомандует: «Мотор!», и они не начнут играть.
Поэтому этот дополнительный сюжет, который я называю «анатомия любовной сцены», включает в себя все текущие съемочные материалы, которые в основном не вошли в сам фильм, новые киноматериалы. Это очень помогает понять, как снималась вся картина.

AE: Звучит интересно! Кстати, я знаю, что многие люди хотят узнать, даешь ли ты людям инструкции типа положить руку туда-то или туда-то.
DD: Ага, есть такое. Там можно слышать, как я с ними разговариваю и командую сделать то-то и то-то [смеется].
AE: Забавно, наверное?
DD: Кроме постановки сцены, я занималась еще и опрыскиванием актрис из пульверизатора. В любовных сценах или в драках всегда нужно, чтобы кто-то поливал актеров, чтобы имитировать пот. Я взяла эту работу на себя, потому что мне это показалось прикольным, ну и к тому же мне не хотелось, чтобы в комнате было слишком много народу.
Итак, на диске есть вот этот материал… И еще слайд-шоу, составленное из кадров, которые снимались из-за декораций в течение всех съемок фильма. Вы видите, как актрис гримируют, опрыскивают водой – например, когда они приходят с озера, где они попали под дождь. Вы видите всех членов команды, вы видите, как они разъезжают на лошадях. Потом, из новенького есть еще закадровые комментарии.

AE: Это отличается от старой версии.
DD: Совершенно отличается. Потому что, когда я делала первую версию, человек из прокатной компании брал у меня что-то вроде интервью, и я была очень разочарована начальным результатом. Поэтому я занялась тем, что потратила некоторое время на обдумывание создания фильма, потому что я хотела, чтобы он был информационным и давал людям истинное представление о процессе создания кино, от начала и до конца. Поэтому я несколько раз просмотрела фильм, и записала все свои мысли, и реально все обдумала, поэтому этот новый комментарий на самом деле дает полное представление о создании фильма.

AE: И поэтому ты решила выпустить еще один ДВД? Чтобы лучше осветить подоплеку?
DD: На самом деле, через 20 лет я снова получила права на фильм, и у меня появилась возможность выпустить новый ДВД. И я подумала, что, раз я собираюсь работать с «Вольф Видео» (а раньше я работала с МГМ), то выход нового ДВД дает мне хорошую возможность охватить как существующую, так и новую аудиторию.
Это было волнующе, снова встретиться с актрисами. До того у нас не было случая собраться вместе, посидеть и поговорить о создании фильма. И вот мы получили такую возможность. Как будто на машине времени прокатились. Иногда на ДВД есть дополнительные материалы, где можно увидеть актеров, или услышать, как они общаются с режиссером, но это обычно происходит примерно через год после выхода фильма, потому что ДВД снимается примерно тогда. Поэтому это диалоги с 21-летней перспективой.

AE: Мы начинали говорит о любовной сцене. В то время вряд ли можно было встретить такие сцены в кино. Почему ты решила на это пойти? Твоя карьера в тот момент только начиналась. Ты не думала, что рискуешь?
DD: Нет. Мне казалось, что это нормально. Я имею в виду, я это сделала в первую очередь потому, что мне хотелось увидеть это в фильме. Этой мотивации были подчинены все мои действия. Я делала в фильме то, что мне хотелось там видеть. Я на самом деле не думала о каком-то риске: мне казалось естественным, то, как они оказываются в постели, и я хотела это показать.
Но я также знала и то, что, чтобы показать эту химию, напряжение и тому подобное – мне понадобятся пробы. Мне надо было увидеть двух актрис вместе в комнате, читающими. Видишь ли, этого никогда не происходит в голливудских фильмах, потому что ведущие актеры не читают вместе. Это очень, очень редко бывает. Ведущий актер может читать с кем-то еще [кто не является звездой], чтобы прогнать сцену, но даже этого обычно не происходит, т.к. звезды не приходят на актерские пробы.

AE: Я читала, что процесс кастинга был сложным.
DD: Да, пробы были непростыми. Я считаю, что подобрала отличных актеров на эти роли. В начале мне было трудно, потому что в ту эпоху… многие люди сниматься не хотели. И это не только для двух ведущих ролей! Кое-кто отказывался сниматься просто из-за тематики фильма.
AE: Ты говоришь, что за годы, прошедшие после создания фильма, ты получила много откликов, и многие женщины признавались тебе, что фильм вдохновил их на то, чтобы «выйти из тени». Тебе это по душе?
DD: О, да! Мы все любим играть свою роль. [Смеется].

AE: Сколько у тебя тостеров?
DD: [смеется] Ага, люди мне говорили, когда фильм только-только вышел, когда он шел в кинотеатрах… что это лучшая фраза для начала знакомства. Это меня очень порадовало. Например, в Нью-Йорке, в кинотеатре на Третьей Авеню, где проходила премьера фильма – эта фраза была хитом фраз для знакомства на улице. Или в Лос-Анджелесе, в «Голдвин», где его показывали в Западном Лос-Анджелесе, люди цитировали эту фразу, и это было здорово!

AE: Фильм Desert Hearts, очевидно, послужил толчком к развитию твоей карьеры. Назови что-то одно, что он на самом деле изменил в твоей жизни?
DD: Что он для меня сделал – так это 21 год заставлял меня хотеть к нему вернуться [смеется]. И это начинает проявляться только сейчас, потому что все эти годы я, знаешь, в глубине души хотела сделать продолжение, но откладывала это до лучших времен. Опыт самостоятельного создания картины сильно отличается от съемок фильма, когда ты работаешь на чужого дядю. В общем, я все эти годы хотела снять продолжение, но меня до последнего времени отвлекали другие дела, работа, но наконец я смогла добраться и до этого.
AE: До продолжения?
DD: До продолжения. Я пишу сценарий.
AE: Правда? Неужели продолжение, о котором ходило столько слухов, наконец-то появится?
DD: Да, оно появится.

AE: Не расскажешь, о чем оно будет?
DD: Понимаешь, я пока не очень хочу распространяться о содержании сценария, потому что, когда работа еще не закончена, о ней довольно сложно рассказывать.
Действие будет происходить какое-то время спустя, и фильм будет не только об этих героинях, там будут и новые герои. Я, вообще-то, планирую даже не одно продолжение. Поскольку действие первой картины приходится на конец 50-х, мне есть где развернуться, верно? Я, должно быть, заброшу сейчас основную работу и примусь за дело, потому что мне видятся несколько продолжений, а потом можно еще снять кино в жанре научной фантастики.
AE: Потрясающе!
DD: Да, по-моему, у меня получится. Конечно, это все пока прожекты, а в настоящий момент я занимаюсь написанием сценария для продолжения.

AE: Там будут сниматься актеры, которые были в прошлом фильме?
DD: Да, там будут те самые актрисы, но фильм будет не просто об этих двух героинях. Там будут и другие персонажи. Это будет органичное ответвление в то место и время, где будет разворачиваться действие фильма.
AE: Думаешь отправить их назад в Неваду?
DD: Нет, действие будет происходить в другом месте.
AE: Нью-Йорк?
DD: Да.
AE: Нью-Йорк шестидесятых? Семидесятых?
DD: Теплее. Конец 60-х, начало 70-х.
AE: Прекрасное время!
DD: Поэтому-то я этим и занялась. Именно поэтому.
AE: Отлично. Когда ты примерно планируешь дописать сценарий?
DD: Думаю, он будет готов к концу лета.

AE: Прежде чем начать съемки Desert Hearts, тебе пришлось собрать много денег, применив очень креативный подход к этому занятию. Как сейчас обстоят дела с получением фондов для съемок фильма о лесбиянках? Лучше?
DD: Думаю, мне не составит особого труда найти необходимые фонды. Мне так кажется, потому что… ну, вот у меня есть этот фильм, которому 21 год, так? И когда я получила назад права на него, несколько компаний тут же предложили его у меня купить. Буквально сразу же, так довольно редко бывает.
Потом, 12-го мая, была предварительная продажа на сайте «Вольф Видео», и фильм сразу выбился в лидеры. При том, что он выходит только 5-го июня, он переместился на «Амазон». Поэтому мне кажется, что фильм все эти годы имел успех… Скорее всего, я найду финансы для съемок продолжения. Люди уже с мной на эту тему связывались.
Не думаю, что в этот раз мне снова предстоит пройти эту изнурительную гонку [смеется] за фондами. Это было по-настоящему сложно, это длилось года два, по-моему. Не сказала бы, что я под такое заточена, но я сумела это сделать и найти нужную сумму. Мне это не особо понравилось, и я думаю, что другие на моем месте справились бы лучше. Надеюсь, что теперь проблем с финансированием не возникнет.

AE: Фильм Desert Hearts стал вехой для целого поколения женщин. Можешь назвать какие-нибудь новые фильмы о лесбиянках, или снятые лесбиянками, которые означали бы то же самое для нынешней молодежи?
DD: Наверное, это не ко мне вопрос, это к критикам. Мне сложно что-то сказать на эту тему.
AE: Интересно, что ты так говоришь, потому что я помню одну статью в «Лос-Анджелес Таймс». Тебя спросили – не считаешь ли ты, что режиссер-гей снимал бы фильм типа Desert Hearts с другой точки зрения, чем режиссер-натурал. И ты ответила примерно так же – что это не к тебе вопрос.

DD: Я так сказала потому что – ну вот люди это спрашивают, и еще они задают такой вопрос: «Режиссер-женщина сильно отличается от режиссера-мужчины?» А откуда ж мне это знать? То есть, я не знаю, на самом-то деле.
Во-первых, режиссеры обычно между собой почти не общаются. Они много общаются со всеми – с актерами, писателями, кинематографистами, редакторами, продюсерами – с кем угодно, кроме других режиссеров. Ты общаешься с другим режиссером, разве что, только на съемках телесериалов: например, ты делаешь подготовительную работу, а он снимает. А в других случаях это почти невозможно, оказаться в команде с другим режиссером.
Бывает, меня еще спрашивают: «Как это – быть женщиной-режиссером?». Знаешь, я не знаю, как это – быть мужчиной-режиссером. Я даже не знаю, как это – быть мужчиной! Ну и быть режиссером-натуралом, наверное, не всегда то же самое, что режиссером-гомосексуалом. Я не натуралка, мне сложно сказать.

AE: Ты когда-нибудь признавалась в своей ориентации в интервью?
DD: Я даже не знаю.
AE: Тебе никогда не было неловко об этом говорить?
DD: Нет, я с самого начала ничего не скрываю.
AE: Тебя много расспрашивали о сексуальной ориентации в интервью после первого выхода Desert Hearts на экраны?
DD: Desert Hearts пользовался успехом как у гомосексуальной, так и у гетеросексуальной аудитории. В кинотеатры шла самая разная публика, и фильм широко освещался в средствах массовой информации. Ну и в гей-прессе тоже, они просто писали обо мне как о режиссере-лесбиянке. Обычная же пресса… этого вопроса не касалась. Думаю, они были в курсе моей ориентации, но они об этом аспекте не писали, а вот издания для геев и лесбиянок говорили об этом без обиняков. Это нормально.

AE: Почему, после выхода в свет Desert Hearts, ты пошла работать на телевидение?
DD: Опра Уинфри (Oprah Winfrey) увидела Desert Hearts и я через своего агента получила от нее предложение режиссировать четырехчасовой мини-сериал The Women of Brewster Place. Это была колоссальная, необъятная работа, в самом сердце системы. Это было как попасть в другой мир, я прочитала сценарий и подумала – ух ты, фантастическая работа. Это кино о двух афро-американских лесбиянках, которые переезжают в черное гетто, поэтому работа была как бы по моей части, но в то же время очень, очень мейнстримная. Опять же, я работала с самой Опрой Уинфри, и мне за это платили [смеется].
В общем, это все было очень привлекательно, опять же, мини-сериал по очевидным причинам был довольно популярным, и вдруг на меня свалилось множество предложений о работе над съемками разных фильмов – от NYPD Blue до ER – добротные одночасовые драмы. Я сделала сколько-то проб, я снимала кино для каналов HBO и Showtime. Должна сказать, что устоять было невозможно. Мне попадались хорошие проекты. В то же самое время, запустить фильм в оборот очень сложно. И время от времени, как бы я ни старалась, но у меня это не получалось при 14-часовом рабочем дне.

AE: Почему бы это? [смеется]
DD: [Смеется.] Для этого нужен реально великолепный продюсирующий партнер, а у меня его не было. Поэтому, я так думаю, я и застряла в этом мире. По-моему, мне повезло, что я там оказалась, я узнала много нового для себя и у меня были на самом деле отличные проекты с удивительными актерами. НО, как я уже говорила, мне очень хотелось снимать что-то свое, потому что я писала сценарии и я на самом деле хочу снимать эти фильмы. Я как бы подошла к поворотному пункту – решила отказаться от другой работы и посвятить себя написанию сценариев и съемке собственных фильмов.

AE: Я недавно была на конференции Queer Media and Entertainment в Лос-Анджелесе, там велось обсуждение лесбийского фильмопроизводства. Кто-то из аудитории сказал, что для женщин-режиссеров гораздо легче работать на телевидении, чем в кино. По каким-то причинам, женщине-режиссеру все еще сложно «раскрутить» фильм. Как тебе кажется, это верно до сих пор?
DD: Абсолютно верно. Да уж, цифры только снижаются. На телевидении легче работать еще и потому, что телевидение скорее имеет дело с количеством.
Я имею в виду, что, если задуматься, сколько всего в неделю выходит на телевидении, там настолько больше рабочих мест, что неудивительно, что женщинам на ТВ удается лучше устроиться. Другая причина состоит в том, что еще осталась эта стигматизация, тот простой факт, что женщины до сих пор – люди второго сорта… Профессия режиссера и кинематографиста до сих пор считается мужской. Все престижные профессии у нас в обществе считаются мужскими.

AE: Хотелось бы еще расспросить тебя о твоей работе на ТВ. Ты режиссировала пару серий фильма сериал Юг нигде - South of Nowhere, так?
DD: Я делала пробы.
AE: Ты все еще этим занимаешься?
DD: Нет.
AE: Ты смотрела сериал?
DD: Практически нет. Я на самом деле почти не смотрю телевизор. Я смотрю что-то, если я буду с этим работать, но я не смотрю сериалы для развлечения, потому что не могу на этом сконцентрироваться; просто не выношу сериалы. Но я делала пробы для сериала Юг нигде - South of Nowhere, и я этим на самом деле горжусь, потому что в этом фильме присутствует свой стиль и образ, и это на самом деле помогает.
Я не знаю, как там сейчас дела. Не знаю, сохранили ли они заданный мной стиль. Вот что мы делаем на пробах: если получается, задается стиль. Наверное, это самое тяжелое, что бывает на телевидении, режиссировать пробы, потому что ты фактически пытаешься запустить фильм. Но, в то же самое время, ты пытаешься создать стиль – у тебя есть 13 дней на съемку, потому что это проба, ну, может,15 – на который у каждого последующего режиссера будет восемь дней. И еще надо отметить, что очень сложно создать стиль, подходящий к содержанию.
Я имею в виду, что, если посмотреть на ER… большая часть снимается на «стэдикам» (прим. пер: система крепления съёмочной камеры на корпусе оператора, обеспечивающая устойчивость изображения), или NYPD Blue, там тоже есть свой стиль. Когда ты их смотришь, ты думаешь – да, вот это подача материала. Но вообрази себе, что ты просто делаешь это все сама, с самого начала; определить концепцию – задача нелегкая. Поэтому… мне казалось, что стиль, который мы задали для сериала Юг нигде - South of Nowhere, действительно работает для этого материала, а поскольку это был довольно малобюджетный сериал, то приходилось проявлять изобретательность.

AE: Ты работала телережиссером; у тебя есть какие-то идеи по поводу того, почему сейчас на сетевом ТВ нет лесбиянок?
DD: Не знаю. По-моему, это просто отражение право-консервативного подхода к вещанию. Возьмем, например, сетевые новости – это ведь просто сплошная ложь, так? Они же не отражают истинного положения вещей и реалии общества, и происходит так именно поэтому, я считаю. Если бы они решили, что могут это продать и привлечь спонсоров-рекламодателей, лесбиянки на ТВ появились бы, но они боятся, и поэтому самые нешаблонные программы начинаются на кабельном ТВ.: Ты не снимала никаких серий сериала Секс в другом городе -  The L-Word, так?
DD: Нет.
AE: И не хотела?
DD: Я даже не знаю. Я видела начало, но он опять-таки попадает в эту категорию, с которой я не работаю, это сериальное телевидение, и я не [смеется], я не собираюсь изменять своим привычкам и смотреть это.
AE: Не любишь ты смотреть телевизор [смеется]
DD: Ага. Моя спутница жизни тоже никогда его не смотрит.

AE: Мы брали интервью у твоей спутницы жизни, Терри Джентц (Terri Jentz) в прошлом году, для AfterEllen.com. Она сказала, что адаптирует свою книгу, Strange Piece of Paradise, в сценарий к фильму, и что режиссером будешь ты.
DD: Это правда.
AE: Как продвигается работа?
DD: Ну, сейчас она уехала в рекламный тур… она как раз занимается написанием этого сценария, и закончит его к концу лета. Но в любом случае я собираюсь снимать этот фильм. Это будет выдающаяся история, детектив, основанный на реальных событиях. А она тоже собирается немного отвлечься от книги, или как минимум она намерена включить в свой сценарий некоторые вещи, которых в книге нет, которые она отбросила или не изучила.

AE: Ты ведь снимала много фильмов о работе полиции?
DD: Да. Ее фильм будет не в этом жанре, но полицейские фильмы я люблю.
AE: Что в режиссуре этих фильмов ты любишь больше всего?
DD: Знаешь, я люблю всякие гнусности. У меня на режиссерской киноленте есть такое – ну, знаешь, когда люди [смеется] дерутся, ругаются, когда самые разные люди получают на орехи – все, от Опры Уинфри до Ким Делани (Kim Delaney) в фильме NYPD Blue. Я люблю суровый реализм, поэтому такое мне нравится.
NYPD Blue был как раз такой – из всего, что я когда-либо снимала, он мне как нельзя более пришелся по душе. Как будто что-то родное. Я обожала этот фильм. Отлично написанный сценарий об извращенных криминальных умах. Люди, которые борются… со своими мотивациями, личными кризисами и слабостями, недостатками, со своей моралью и этикой. Я такое очень люблю.
AE: Продолжение Desert Hearts будет снято в духе сурового реализма?
DD: Да, именно так. То есть, там этого будет ровно столько, сколько необходимо для места и времени, когда разворачивается сюжет.
AE: Этим летом ты собираешься еще работать на ТВ, или полностью сконцентрируешься на своих собственных проектах?
DD: Я решила распрощаться с телевидением и полностью посвятить себя тому, что я действительно хочу делать. Просто исчезну на некоторое время и буду писать.

Перевод и адаптация текста Ольга Колыханова
Перепечатка и использование статьи ЗАПРЕЩЕНО
Только с разрешения администрации Лестницы