Лиза Холоденко - Lisa Cholodenko и ее «Высокое искусство»

Режиссерская карьера Лизы Холоденко началась с впечатляющего дебюта под интригующим названием «Высокое искусство». Героиня этого фильма, полного сурового реализма, Сид (Рада Митчелл / Radha Mitchell), молодая женщина-редактор журнала, оказывается вовлеченной в жизненные перипетии своей соседки-наркоманки Люси (Элли Шиди / Ally Sheedy). Люси сознательно отказалась от перспективной карьеры фотографа, выбрав вместо этого путь саморазрушения, на который встала ее любовница-наркоманка Грета (Патрисия Кларксон / Patricia Clarkson). Картина, премьера которой состоялась в этом году на фестивале Sundance, сразу же получила восторженные отзывы критиков, приз за лучший сценарий, и была быстро подобрана компанией October Films.

Во многом, к фильму привлекает внимание тот факт, что там снимается Элли Шиди, которая, после того, как к ней в середине 80-х пришла слава, потратила большую часть 90-х на съемки в не самых популярных художественных фильмах и на ТВ. Здесь же она – открытие, эта роль может послужить настоящим поворотным пунктом в карьере актрисы. Холоденко, которая была младшим редактором фильмов «Парни Южного Централа - Boyz N the Hood» и «Умереть за  - To Die For», начала писать этот проект, еще когда она работала над своим дипломом магистра искусств в Колумбийском университете.

indieWIRE: Большая часть фильма происходит в журнале. Вы когда-нибудь работали в журнальном мире?
Лиза Холоденко: Нет, в журнальном мире я не работала, но я сменила множество профессий и мне кажется, что политические и властные структуры имеют много общего с тем, что происходит в журнале, посвященном поп-культуре или фотографии, например, «Фрейм» (“Frame”). Мне показалось, что это неплохое место действия для такого персонажа, как Люси (Элли Шиди), а также для тех вещей, которые я планировала исследовать вместе с Сид (Рада Митчелл). Поэтому мне показалось, что это будет естественным местом развития событий фильма. Мне захотелось показать политику так, чтобы любой мог отождествить себя с этим, вне зависимости от того, как он строит свою карьеру.

iW: Когда вы начали работать над проектом?
Холоденко: Я начала писать его, еще когда училась в Колумбии. Осенью 94-го я была на втором курсе факультета кинематографии. Я начала писать это в мастерской, у меня было такое задание. Одновременно с этим я снимала короткие фильмы, преподавала и пыталась окончить аспирантуру. Так что я не посвящала всю себя этому делу. А когда я разделалась со всеми делами, я все еще была заинтересована в сценарии, я чувствовала, что из него может выйти что-то стоящее. Примерно в 96-м в работу вступили [продюсеры] Долли Холл (Dolly Hall) и Джефф Леви-Хинт (Jeff Levy-Hinte), которые действительно хотели, чтобы все получилось. Мы серьезно взялись за дело, доработали и исправили сценарий.

iW: Какой реакции вы ожидали от зрителей, когда фильм впервые вышел на экран в Sundance?
Холоденко: Когда мы его снимали и компоновали, у меня было такое чувство, что в этом фильме присутствует некая честность, присущая и мне самой. Но я также знала и то, что у этого фильма есть свой темп и свой тон, который может и не сработать для широкой аудитории. Меня это беспокоило. Я думаю, что фильм по сути своей скорее больше европейский. Он медлителен, действие развивается довольно вяло. Наверное, я была готова к тому, что это кино не для всех. Так что могу вам сказать, что это очень радует и будоражит – знать, что люди интересуются такими фильмами. От начала показа в Sundance, до первых отзывов там же, и до положительных отзывов журналистов и поездки в Канны. На самом деле, это было просто удивительно, волшебно. Это дает мне надежду.

iW: Героиня Элли Шиди имела все шансы пробиться в жизни, но она все же выбирает для себя другой путь, путь саморазрушения.
Холоденко: Я думаю, что фильм начинался скорее как социальная критика. Я, на самом-то деле, хотела сделать из него именно такие выводы. Персонаж Люси – воплощение конфликта между искусством ради искусства и коммерцией, теми компромиссами, на которые приходится идти, чтобы иметь коммерческий успех. Чем больше я забиралась в дебри ее характера, тем яснее становилось, что она с этим не справляется, поскольку в ней живет некая страсть к саморазрушению. В общем, начав с более злободневной концепции, я впоследствии отбросила ее и погрузилась в нюансы этого персонажа, чтобы в конечном итоге получить то, чем она стала. Так что у меня не было изначального замысла показать страсть к саморазрушению.

iW: Это лучшая работа Шиди за последние несколько лет. Чем закончился кастинг на эту роль?
Холоденко: Агент Рады Митчелл знал Элли. Он не представлял ее. Получив сценарий, он позвонил Элли и сказал: «Слушай, у меня тут есть сценарий, я не знаю, показывали ли тебе его уже, но роль просто замечательная. Мне кажется, она тебя заинтересует. Я не твой агент, поэтому я беготней заниматься не могу, но, если тебе интересно, заходи и взгляни, я сделаю для тебя копию». Так она и поступила. Она позвонила ассистенту по подбору актерского состава в Нью-Йорке, а потом мне домой. Она сказала: «Мне нравится этот персонаж. Мне нравится сценарий. Он прекрасен. Я хочу сесть на самолет и прилететь к вам, чтобы почитать роли». И она правда приехала. В то же самое время, я толком ничего о ней не знала. Я имею в виду – она у меня ассоциировалась с Brat Pack, но я никогда не видела «Клуб “Завтрак”» («The Breakfast Club»), не знала ее работ. Так что все получилось как бы «с чистого листа».

iW: У вас получился очень неоднозначный персонаж, что пошло фильму на пользу.
Холоденко: Я хотела прорисовать характер Люси так, чтобы зрителю был понятна притягательность ее для Сид. У Люси есть такое загадочное свойство, которое, как мне кажется, и влечет к ней Сид. Как создатель этого персонажа, я знаю, что этот характер меня привлекал. Это такой глубокий характер, который нельзя по-настоящему контролировать, но если он присутствует, его присутствие ощущается с невероятной силой. Мне кажется, что это те вещи, которые способствуют этой путанице или страсти. Я, на самом деле, не хотела выдавать слишком много ее секретных сторон.

iW: Вы считаете, что Сид и Люси были влюблены друг в друга?
Холоденко: Мне виделось, что они ходят по странной тонкой грани наваждения, очарования, влечения. Что-то в этом роде. Что-то вроде осознанного желания. Я думаю, Сид могла запутаться в определениях любви и в осознании своих чувств к Люси. Но я хотела проиллюстрировать, что она начинала испытывать все более и более глубокое влечение. В какой-то мере, в той сцене в спальне, я хотела показать, что она говорит: «Мне кажется, я тебя люблю». Но на самом деле она произносит: «Мне кажется, что мои чувства к тебе, или признательность к тебе, или восторг от тебя, совершенно захлестывают меня». Лучше всего я могу описать это так. Фильм заканчивается, несомненно, трагически. Мне все время казалось, что я бы сфальшивила, если бы Сид и Люси сели в автомобиль и уехали в сторону заката. Мне они никогда не виделись нормальной парой.

iW: Ну и было бы, наверное, фальшью, если бы карьера Люси пошла в гору и она добилась бы успеха.
Холоденко: Это правда. Я думаю, что она всегда была негодяйкой, и это была ее последняя попытка как-то встряхнуться и пересмотреть свою жизнь. Но для Люси, я не думаю, что это было «Ого, вот возможность, которой я ждала всю жизнь. Пусть это со мной случится!». Скорее, это выглядело как «Господи, твое присутствие показывает мне, насколько низко я пала». Это было, скорее о таком вот, о личных вещах.

iW: Патриция Кларксон (Patricia Clarkson) хорошо вписалась в фильм. Где вы ее нашли?
Холоденко: Я раньше не знала ее. Роль я писала не для нее конкретно. С этим персонажем у нас были проблемы. Я почти впала в отчаяние и уже решила было, что создала персонажа, которого невозможно найти – слишком сложного и вычурного. У меня было не так много времени на кастинг, мне было никак не найти [нужного] человека. Мы провели срочную серию кастингов в субботу. Съемки начались пять дней назад. И тут пришла Патти Кларксон. Она начала читать и у меня отвалилась челюсть. Она сексуальна и выглядела она именно так, как нужно. Она может справиться с этой беспутной сексуальностью. Она была единственной актрисой из пробовавшихся на эту роль, которая проникла в трагикомическую суть своего персонажа. Все остальные разыгрывали нечто темное, отчаявшееся.

Текст: Том Кунья / Tom Cunha
Перевод и адаптация текста Ольга Колыханова
Перепечатка и использование статьи ЗАПРЕЩЕНО
Только с разрешения администрации Лестницы